Истории о армии #майор

Работал вместе с ним в небольшой фирме на средненькой должности молодой парень. Ещё тридцати нет, сообразительный очень, но только грустный какой-то. Нет в нем радости к жизни совсем. Парень не общительный особо, но как-то на корпоративе они с приятелем на пару поддали, и тот рассказал ему свою историю.

Далее от его лица:

Понимаешь, у меня дед офицер, воевал в Отечественную, отец — полковник, Афган прошел, и я с детства мечтал стать военным. Искренне мечтал, без розовых очков. Закончил школу, поступил в училище, учился прилежно, стал лейтенантом, уехал служить в одну из сопредельных с Москвой областей. Служил честно, шли годы, получил капитана, затем в другую часть перевели, чуть ближе к дому. А у отца неподалеку садовый участок был. В общем, как майора получил, я стал в увольнении летом там жить. И хобби у меня появилось — за белыми грибами ходить. Я же к армии с детства готовился, всякое там ориентирование, марш-броски для меня плевое дело. И как в лес уйду с восходом солнца — так в сумерках обратно выхожу с корзинкой белых. Другие грибы принципиально не брал — чтоб азарт был.

Места у нас там дремучие, но до Москвы не особо далеко — километров 120-140.

И вот как-то пошел я с утречка рано за грибами, и забрел километров на 15 в глубь леса.

Вечереет уже, начал обратно собираться, и вдруг вышел на полянку, а на ней на поваленном дереве мужик сидит. Немолодой уже, костюм на нем явно хороший, но рваный весь, а на лице — полный набор чувств. Ну, я спросил, чего как — заблудился мужик. Спросил чего выпить. У меня с собой чекушка была. Посидели, выпили. В общем, ехал мужик с утра с дачи, водитель спереди, он с женой сзади. И слово за слово, поцапались они с женой не на жизнь, а на смерть. Он и не выдержал, велел остановить машину и пошел в лес напролом. Как в себя пришел — понял, что вокруг бурелом и куда идти не знает. Звуков не слышно. Помыкался- помыкался, умаялся и уселся на дерево. Так я его и нашел.

Ну и меня, значит, спрашивает, кто я и что. Я ему честно рассказал, что майор, что служу, что Родину люблю и армию, ну и все в таком духе.

Допили чекушку, я его повел из лесу, довел до дома, часть пути уже тащил — так он умаялся, и отвез до города — он адрес мне дал. Денег не взял с него — нехорошо это за помощь такую деньги брать с человека, хотя и предлагал он мне хорошую сумму. И напоследок он меня спрашивает: "Ну а мечта-то у тебя, майор, есть? " — "Конечно есть, отвечаю, у меня отец — полковник, дед полковник, нужно династию продолжать!". Пожелал мне этот мужик удачи и ушел. Больше я не видел его никогда, хотя и искал конечно потом...

Ну вернулся я из увольнения, приступил к службе, и тут вдруг дежурный прибегает, говорит к начальнику части тебя, срочно. А начальник у нас хоть и полковник, но часть большая, и потому к нему без особой надобности не зовут. Прихожу, и ещё в приемной вижу, что случилось что-то. Ну, захожу в кабинет, там все руководство части нашей, на начальнике лица нет, смотрит на меня ошалело и бумагу мне дает — на, типа, почитай. Я читаю. И понять не могу. В общем, чтобы вокруг да около не ходить — присвоили мне отдельным приказом звание полковника. Не списком, как всем, а именным. Причем я ж майор был, через звание — а такое, как говорится, только в сказке. Сначала думал — шутка какая, может, батя мой пошутить решил так, с начальником и офицерами договорился. Но быстро понял, что нет.

И знаешь, отношение ко мне стало сразу какое-то неприятное. Вроде как нормальный парень я, свой-свояком, хороший офицер, а что-то поменялось. Понятное дело, стали на меня наседать, выпытывать, что где и почему. А я-то что? Это ж я только после про мужика вспомнил да факты сопоставил, да и то меня на смех подняли. Как говорится, попал я в патовую ситуацию. Ну, начальник части, мужик он нормальный, через пару дней все же понял, что я не вру товарищам и никаких "лап сверху" у меня в помине нет — да тем более на таком-то уровне! И начал по старым боевым товарищам допытываться, что да как. Только все молчат, как рыбы — да не потому, что не хотят помочь, а не знают просто — обо мне в первый раз слышат. Аж до начальника округа дошел — но даже там ни слухом ни духом. А то, что приказ настоящий, сразу поняли — несколько раз в штаб звонили — там все подтвердили, все чин чинарем. Но тоже никто ничего не знает.

Стали думать, что со мной таким орлом делать — опыта у меня нет, должности для меня тоже — откуда ж ей взяться-то самой? Да и академию я не заканчивал. Кавардак со мной начался — мама не горюй. И это начальник ещё попался нормальный, а остальные офицеры ко мне стали относиться с презрением что ли каким — кто ж поверит, что вот так простому майору ни за что полковника дали. Время суровое, война на носу, в сказки знаешь ли никто не верит. Батя тоже ко мне стал странно относиться — да что там говорить, самому противно. Я все ж потом вспомнил того мужика, думаю нужно его найти и поговорить с ним, что за дела — но сам понимаешь, дом, куда я его привез, огромный, квартир куча, время неспокойное, а так тип непонятный про кого-то разведать пытается — в общем после пары разговоров с ментами и охраной там я дело это бросил. После вызвали меня в штаб округа, мурыжили, мурыжили, тоже пытались понять что почему, и в результате решили меня на комиссовать и по-тихому в запас отправить. Начальник части мне потом на прощание сказал, что по всей видимости приказ "прямой" был, то бишь от "самого", а к нему ни на шаг не подступиться.

Я с горя чуть не спился, благо батя вытащил — сказал мне, что офицер — он не только на службе, он и в жизни офицер. И должен "стойко переносить все лишения и тяготы... ", как в уставе написано.

Пить я бросил, и на работу эту устроился. Только вот счастья в жизни нет как-то...

внушительно и сделал серьёзную морду.

У этой конторы всё навыворот. Первый по званию в такой парочке — это не тот, кто первый начал. Первый — это кто тяжко сопит сзади.

— Ну почему же не знаю — лениво протянул я — звать вас Кавун Сергей Борисович, воинское звание — капитан, домашний адрес такой-то, в разводе с прошлого года. А это между прочим крайне не приветствуется в вашей замечательной организации. [м]лядей вот на дом начали вызывать, был сигнальчик. А в спальне у вас висит новодел по мотивам известной картины Репина: "Иван Грозный убивает свою неверную супругу нах[рен]". Куплено в подземном переходе возле ЦДХ, размер холста — метра два по диагонали, 45 тыс. руб. Немало для такой мазни! Откуда доходы? "

На роже майора сзади зажглось огромными буковами: "Действительно, откуда? "

Вот что хор в этой конторе — умеют же молчать и слушать. Не потеряны традиции. Ни разу не перебили. Зато когда закончил — у них явно возникли какие-то проблемы с ответным сигналом. Я вопросительно молчал и не собирался продолжать, они моргали. Если бы в этой комнате появилась муха, ей даже жужжать бы не потребовалось — слышно было бы, как она топотом гуляет по потолку.

Капитан вдруг напыжился рыжиком, раскраснелся и выпалил: "Это ещё надо доказать! "Я ох[рен]ел. За спиной раздалось непроизвольное ржание майора.

И вдруг старшой посерьёзнел. "Откуда информация? "

— Ну дети малые. Глазок такой маленький видели в своих компах? Ну да, над экраном, прямо в центре. Махонький такой. Вы что думали, это он для красоты нарисован? Кисточкой китайского рабочего — эстета? Братцы, я наверно большую новость скажу, но это видеокамера. Она прям на ваши рожи смотрит, всё время пока комп включен. И в скайпе, и в соцсети. И просто так — вормик такой закачан. Плюс GPS с точностью до метра. Что ж мы всё о Сергее Борисовиче да о Сергее Борисовиче? Давайте я про вас расскажу, Иван Петрович?

— Не надо — глухо ответил Иван Петрович и вдруг бросился вперед, остановившись передо мной нос к носу. "На кого работаешь, ссс@ка? " — вдруг рявкнул он. Что-то во мне ёкнуло — нет, не впервые в жизни произносит он этот вопросец. И мне крайне не понравилось выражение его лица. Нехорошее это было выражение. Похоже, майор мысленно пересчитывал, сколько патронов из пестика в левом нагрудном кармане его пиджака можно всадить в меня, чтобы обязательно остался последний.

— Моссад — не менее глухо ответил я.

— А — обреченно сказал майор.

— Б — весело отозвался я.

— Что значит Бэ? — офигело спросил майор.

— Картина про п%%%%ц от руки Ивана Грозного была куплена у моего кореша Севы, с доставкой на дом силами самого Севы. Потом вы надрались втроем. Потом он меня позвал за каким-то хреном. Я подъехал, а вы уже в сраку. Стало неинтересно. Хотя чот-то там потрындели малость. Я в основном картиной любовался.

— А про [м]лядей ты откуда узнал?! — прохрипел капитан

— Так я же их и вызвал! И поехал домой спать. Так, ребята: чо пришли-то?

которых являлась их бесплатность. Да ладно, не буду ходить вокруг да около, а перейду к теме разговора. К Боди Арту.

— Уроды! Сволочи! — ругался курсант Н. Повод для гнева у него был самый пресерьёзный. Кто-то спёр единственную пару носков, тщательно выстиранную и вывешенную сушится на ночь. Конечно, не бог весть, какая потеря, если бы сейчас было не пять часов утра, а через пару часов государственный экзамен по лётной подготовке. Исправить ситуацию покупкой новой пары в военторге не представлялось возможным.

Вздохнув, курсант Н. натянул лётные ботинки на босу ногу. При ходьбе, конечно, отсутствие данного предмета одежды заметно не было, брючины комбинезона скрывали, но стоило только сесть, как тайное становилось явным. В том-то и дело, что вертолёт пилотируют сидя, а предстать перед глазами проверяющего в виде Остапа Бендера курсанту Н. не хотелось. Курсант Н. попытался натянуть штанины пониже, но это у него не получилось. После нескольких стирок комбинезон изрядно сел.

— Что делать, что делать? — лихорадочно думал курсант Н. Вдруг его взгляду попалась коробка с фломастерами, — а что если нарисовать носки? — мелькнула мысль.

— И то правда, кто там будет к моим ногам присматриваться, — решил курсант Н. и принялся воплощать идею в жизнь.

Но как говорится, лучшее, враг хорошего. Беда в том, что курсант Н. умел рисовать. Будь он таким как все, он бы затушевал нижние части своих конечностей черным или синим цветом, и всё бы прошло незамеченно. Но нет, его душа художника потребовала творчества, и минут через десять на ногах курсанта Н. красовались великолепные, но увы, запрещённые уставом цветные носки.

Рассекая лопастями прохладный, утренний воздух, восьмёрка послушно воле пилота выполняла полетное задание. Вираж, разворот, ещё вираж. Проверяющий, майор У. , сидя на правом сидении, откровенно скучал.

— Ну что тут говорить, этот выпуск хорошо подготовлен, шутка ли, лишний год лётной практики! — думал он. И вправду, восьмерым из десяти курсантов смело можно ставить отличные оценки.

— Вот только наверху эту "объективность" не поймут! — завершил свою мысль майор У. и принялся искать, как говорят в народе, до чего докопаться.

Собственно и докопаться было не до чего, курсант Н. выдерживал все параметры полёта на оценку отлично. Майор Н. вздохнул и перевёл взгляд с приборной доски на курсанта.

— И в кабине чувствует себя уверенно, — подумал было майор У. , как вдруг досадливо поморщился, — какой наглец, пришёл в цветных носках!

После очередной эволюции вертолёт оказался носом к восходящему солнцу. Его лучи проникли в стеклянную кабину вертолёта. В их свете, волосы, которые изрядно росли на ногах курсанта Н. , засеребрились.

— Почудилось? — подумал майор У. , ему показалось, что волосы у курсанта Н. , были и на носках. Что явно противоречило здравому смыслу. Он сморгнул, но всё осталось по-прежнему. Озадаченный этой проблемой, майор У. , жестом привлёк внимание бортового техника капитана Р. , до этого времени сохранявшего полную безучастность к происходящему. Капитан Р. посмотрел на ноги курсанта, а затем на майора. По его взгляду, майор У. понял, что тот видел то же самое. Это было уже лучше, значит, дело не в глюке, а в феномене носков курсанта, с которым майор У. решил разобраться тут же. Он расстегнул привязные ремни и подвесную систему парашюта. Перегнувшись через пульт управления автопилотом, он вблизи рассмотрел это чудо чулочно-носочной промышленности.

Поняв в чём дело, он занял своё место и призвав всю свою волю, чтобы не рассмеяться, спросил: — Товарищ курсант, а что у вас за носки?

Курсант Н. , который до этого, забыв о тех самых носках, всецело отдавался полётному заданию, опешив от неожиданного вопроса, выложил всё как на духу.

Едва дослушав объяснения курсанта, майор У. и капитан Р. разразились громким хохотом. После посадки инструктор курсанта Н. , лейтенант А. , был немало озадачен, когда из вертолёта вышли продолжавшие хохотать майор У. и капитан Р. , а за ними смущённый и покрасневший курсант Н. Но едва выслушав объяснения, лейтенант А принялся хохотать сам. Через минут десять, хохотала вся эскадрилья.

Тем не менее, курсант Н. , получил оценку отлично. А это значит, что его художества были не зря.

и программному обеспечению на троесуток. Ладно. Еду из Яворова во Львов (6 часов автобусом), докладываю, получаюзадание выехать в в/ч ХХХХХХ и дать заключение, почему внедренная вычтехникавыходит из строя. Пытаюсь майору обьяснить, что я программер и в ремонтевычтехники ничего не понимаю. Получаю разгон и команду "кругом — исполнять".

Сутки сижу в приемной отдела кадров — они проверяют подлинность моихдокументов, чтоб не дай бог шпиену не выдать где эта самая в/ч ХХХХХХ. Hаконец убедились, сказали как доехать. Оказалось, это дивизион 100м от нашего полка. Еду обратновЯворов, иду в дивизион. Там уже ждут проверяющего из округа (это меня), проверять буду Серегу, лейтенанта из соседней комнаты в офицерском общежитии, программера-двухгодичника из Томска. Внедренная вычислительная техникаоказаласькалькулятором МК с прошитой программой, который крепился на крышку танковоголюка с внутренней стороны (в специальном пластмассовом кармашке). А выход ее изстроя выглядел так: оттренированный прыгать в танк за 4 сек. боец вдребезгиразбивал "кампутер" головой, захлопывая за собой люк. Потому что тренировалиего, ессно, без каски — чтоб точно знал, что люк захлопывается с силой и влет, и голову надо нагибать. И потому что нагибал он голову, ессно, так чтоб люком поголове не било — не больше. И на учениях или при проверке, когда каска_обязательно_ на голове, калькулятор попадал в тот самый зазор между каской илюком.

У истории два конца:

1) два программера с верхним образованием составили бумагу — заключение опричинах выхода из строя вверенной вычислительной техники и свои рекомендации: место для крепления техники сдвинуть вправо на 12.5 см. И получили заключениетехнической комиссии, что "полевые испытания в ротных учениях показалиустойчивую работу выч. техники в боевых условиях... причина выхода из строяликвидирована"

2) майор из отдела кадров, прочитав отзыв о командировке, проворчал: "Ох ужэти штатские, говорил, что в оборудовании ничего не понимаешь..."

наш старшина прапорщик Иванов и говорил, что только [ч]удаки такое могли придумать — давать срочникам оружие и отправлять полк дебилов против полка даунов. Но генерал, чью фамилию я не помню, с ним был не согласен и поэтому в нашей дивизии два раз в год проводились военные учения. Полк на полк, где офицеры оттачивали свое командирское мастерство, а солдаты получали законную возможность откосить от хозработ и плаца, ну и конечно по мере возможности не про[втык]ать оружие.

Я уже дважды участвовал в таких играх и более менее что-то в них начал понимать. С каждым разом они мне рядовому срочнику нравились все меньше. Но в этот раз с самого начала всё пошло вообще не так. Во-первых роль разведчиков-диверсантов, по жребию, проведенному в присутствии комполка, досталась нашему отделению. Оно же во-вторых и в третьих. Как кратко и ёмко, почесав затылок, резюмировал наш ротный — "всё приплыли, пи[c]ец ослику". Осликом был наш замполит. В смысле фамилия у него была Перевозчиков. У него и так за все наши косяки была походка буратино потому что ходить посаженному на кол очень неудобно.

Дали нашему отделению два цинка холостых патронов и трех офицеров: двух из нашего полка и советника. Поставили задачу привести "языка" с целью выведать где в окрестных лесах расположился штаб "синих". Собственно это был секрет полишинеля потому что они всегда располагались в одном и том же месте — на островке окруженном болотами. И в этом был весь юмор. Взять их было нельзя. Без вертолета. Да и с вертолетом было нельзя потому что вертолеты были в полку "синих", а в нашем их не было.

Гениальный замысел наших офицеров был прост как и во все предыдущие годы. Следуя их плану нам следовало расположиться вблизи болот и ожидать шального солдатика из соседнего полка с целью его скрутить и доставить в наш штаб. Откуда должен взяться этот блуждающий солдат и какого лешего он потерял в этом непроходимом болоте потомки Суворова умалчивали.

Замысел удался лишь на половину. В том смысле, что пока наша группа войдя в лес перетягивала и сушила портянки, офицеры пошли советоваться. И судя по обнаруженным потом знакам, советовались они на минном поле. Что и отметил контрольный офицер из штаба учений в чине капитана — оба офицера убиты, дальше группа действует самостоятельно. Офицеры обреченно взглянули на нашу группу и понуро потопали в сторону ближайшей дороги.

Хорошо когда нет командиров. Рядовой Мамбетов сразу предложил сгонять в сельпо, но коллектив косясь на контрольного офицера, эту мысль отогнал и предложил пожрать. Когда солдат не знает что делать, то он ест, а поскольку он часто не уверен своих действиях, то и еды ему нужно много. Вобщем опомнились мы только когда съели весь, выданный на двое суток, запас тушенки.

Первым что-то нехорошее почувствовал советник. С возгласом "я скоро" он атаковал ближайший кустарник. Судя по доносившимся из кустов звукам, тушенка была из медвежатины. Солдат существо неприхотливое и к жизненным проблемам привычное, поэтому мы смирено поступили проще и открыв клапана присели, как и положено по уставу. В один ряд, прямо на берегу лягушачьего рая. Через полчаса к нам вышел бледный офицер выдал "я всё, в медсанчасть, а вы дальше сами. "

Дальше мы были сами. Любой небрезгливый враг зажав нос мог бы найти нас по следам. Тушенка как вы поняли была отравлена врагами. Но возвращаться в казарму имея честное право гулять еще двое суток никто не собирался.

К вечеру нам стало намного лучше. То ли запах березы подейстовал, то ли притащенная рядовым Мамбетовым из ближайшего сельпо бутылка водки или может даже две. Жизнь налаживалась. Вспомнили, что здесь рядом есть деревенька, а в километре на отшибе от неё чудный яблочный садик. Куда по обмену в прошлом году ездили на дачу командира соседнего полка работать кротами. В то время как бойцы его полка чинили наш автопарк.

Уговаривать дважды никого не пришлось. Садик оказался небольшим на 20 гектар. Посреди этого плодового рая стояла полковничья цитадель из красного кирпича, орошенная слезами дембельских аккордов.

Дальнейшее я помню как в тумане явно из-за дурманящего запаха спелых яблок. На многие вопросы у меня нет ответов и сегодня. Зачем Серега, призванный в армию с третьего курса филфака английской литературы, взял в плен в дупель пьяного местного сторожа и почему пытался говорить с ним и его собакой по-английски. Зачем мы пытались разбудить сторожа выстрелами и почему затащили его тело в дом полковника. Откуда в кармане сторожа оказался кетчуп и почему он разлился.

Зато похоже ответы были у семьи полковника, удачно заглянувшего с учений на ужин в семейном кругу. Семья полковника, за обеденным столом на веранде поняла все буквально — англичане в маскхалатах убили сторожа и сейчас будут всех пытать. Полковник из нацменьшинств, отмечавший с семьей какое-то свое событие, попытался покончить с собой подавившись бутербродом с икрой. Но его откачали, "шайзе билять" вопил Мамбетов и бил полковника по спине. Я помню как переводил Серегин бред и в результате мы потребовали вертолет и карты.

Полковник, по телефону под угрозой расстрела, позвонил в свой штаб и приказал прислать вертолет и карты. В нашей армии не принято переспрашивать поэтому через пятнадцать минут два заместителя командира, не уточнив какие именно нужны карты, лично привезли и карты с учений и еще какие-то явно неправильные о чем намекал гриф "секретно".

Утром мы сдали все полученное и какого-то неизвестного пьяного майора в наш штаб. Почему офицер был пьян и как оказался с нами в кузове грузовика с яблоками я не помню. Так честно в объяснительных мы все и написали. Даже рядовой Мамбетов, получивший 15 суток отпуска за грамотное выполнение боевой задачи.

полка там уже были, а 1/3, соответственно, туда собиралась. И был междусобойчик небольшой офицерский по двум поводам сразу. С водкой в тогдашней Литве проблем не было(это в России за ней давились), посуды вот одноразовой просто еще не было, на обмывание в ресторанах не было денег, да и не принято тогда было(максимум- в офицерской столовой).

Вот и оказалась офицерская компания на природе, все свои, без большого начальства. Самый главный — комбат, но он был только что из этого самого ОКСВА, и еще не вспомнил, как щеки надувать.

Сидели душевно, пили конечно, но в меру. И вот, на фоне приема "Столичной", начались разговоры о службе, в том числе о прибывших из "учебки" молодых сержантах. И ничего особенного в этих разговорах не было, кроме того, что в ВДВ все-таки и сила ценилась, и пошел майор хвастать новым санинструктором — и рост под 2 метра, и кулаки "с голову пионера" и МКС(многокупольная система, тяжелая, зараза!) в одного поднимет. А самое главное, хвастал, что в деревне у себя бычка кулаком сбивал. И пошли варианты — можно или нет, кулаком или ногой, куда бить. Появились два лагеря — "можно" и "не получится". Горячо спорили. Точку поставил комбат: "Надо проверить! "

Был в этом литовском городе мясокомбинат, очень вкусную колбасу делал. А охраняли его такие же ВДВшники, только на пенсии. Поэтому решить вопрос можно было не напрягаясь.

Подготовительные мероприятия заняли не больше часа — забрать из полка санинструктора (и правда паренька очень крупного) и на мясокомбинат(нач охраны уже из дома позвонил туда).

Диспозиция такая(ни до, ни после на мясокомбинате не был, пишу как помню). Скот на убой загоняют в такой бассейн без воды, что ли, с довольно высокими стенками, на выходе из этого сооружения в узком проходе его встречает рабочий с разрядником на проводе, убивает животину током, ее затаскивают внутрь, и следующий пожалте бриться.

В нашем случае вместо рабочего (поздний вечер, хоть и светло) был охранник, а вместо скота был бычок (вообще-то обычный крупный теленок)довольно смирный и добродушный. Гвардеец наш (мотивация — "положишь бычка кулаком — через 3 месяца в отпуск") спрыгивает в этот бассейн, судьи — наверху на стенках, охранник с разрядником у узкого выхода.

Сержант подходит к смирному бычку, картинно снимает берет, кладет бычку на башку, и голым кулаком мощно бъет. Звук ужасающий, плохой звук. Бычок шатаясь падает на передние ноги, из носа — кровянистая жижа и сопли, начал медленно заваливаться на бок. Гвардеец растирает кулак и довольно улыбается, судьи уважительно кивают.

Дальнейшее и Михалков бы не снял — бычок втягивает в себя слюни и бросается на сержанта, охранник с разрядником бросается на бычка, но кабеля не хватает, гвардеец пытается запрыгнуть на бортик, но не получается, главный судья спрыгивает вниз с бортика, выталкивает сержанта, но сам остается перед бычком и уходит от него зигзагом. С минуту комбат грамотно уклоняется от бычка, потом перемещается ближе к разряднику, орет на охранника, животное убито разрядом.

Конечно, вложили, разборки были, келейные, правда, никто не пострадал, все довольны. Кэп (командир полка)впендюрил, как водится, но без фанатизма, бычка-то контузили и кулаком и наш сержант. Новоиспеченного майора драть - только карательные органы свои тупить. Он ведь в Афганистан едет, задержи его В Союзе он только благодарен будет. Комбата, ессно, драли отдельно. По окончании сеанса он только сказал: "Тореадором на пенсии точно не буду, страшно, [м]ля!". А на кителе у него — колодки двух орденов "Краной Звезды", медали "За отвагу" и пару орденов от иностранных правительств...

приборы. Несколько раз в день Аркадий записывал показания в специальный журнал.

А еще была МАРЛЯ. Обычная марля, 1 кв. метр на рамочке. Раз в неделю Аркадий вешел новую марлю, а снятую укладывал в специальный пакет, опечатывал сургучной печатью и сдавал куда следует. Марлю отсылали куда положено и умные люди сделав анализ этой марли всегда точно знали — что в воздухе витает. Видать под землей было что-то особо секретное, о чем супостат и пронюхать не был должен.

Только с некоторых пор стали на площадку к Аркадию очкарики захаживать. Так называли офицеров, которые строем ходить не умели, форму на них сидела коряво, носили они очки, но были, видать, шибко умные, т. к. работали все под землей и строевые офицеры относились к ним почтительно. Ходят очкарики и все смотрят и смотрят. А чего смотреть? У Аркадия все в порядке, как положено. Но всех очкариков уж очень интересовала МАРЛЯ.

— Как вы ее вывешиваете? — Как снимаете? — Как пакуете и в какие пакеты? — А каким это вы сургучом те пакеты опечатываете?

... Ну привязались...

— Да как в инструкции написано, так и делаю...

Один очкарик даже сам приходил марлю снимал, паковал и новую вывешивал. А все чего-то им не нравится, ходят, головами крутят. Да вот и комиссия недавно из Москвы приезжала. Часть проверяли, и опять, среди прочего, МАРЛЕЙ интересовались. Аркадий не переживал, а зачем? Дембель близок, готовиться надо, альбом рисовать, да мало ли забот...

А вот на днях Аркадий с Серегой, дружком своим разговаривал. Серега и пожалуйся, дескать стережем мы тут незнамо что, а оно это самое все здоровье-то и подорвало.

— Как определил? , интересуется Аркадий.

— А чего там... молвил Серега, я здоровье как проверяю? А вот на столб малую нужду справляю, и стараюсь повыше попасть. Ну так вот, в начале службы на ладонь выше головы доставал, а сейчас заметно ниже.

Ну поржали они, а Аркадий и спроси:

— Слышь, Серый, а ты на каком столбе здоровье проверяешь?

— А я как бойцов на посты разведу, так и к столбу подхожу. Ну чтоб на свежем воздухе... во-он на том сначала, а он, зараза из караулки виден, мне летёха наш замечание сделал. Так я потом на другой столб переключился.

— А на какой?

— А вон он...

Столб стоял в двух метрах от МАРЛИ. Аркадий все понял. Серега здоровье проверяет, а результаты проверки в виде мелких, пардон, брызг, оседают на МАРЛЕ. Или не оседают. В зависимости от направления ветра.

Вечером Аркадий подошел к своему земляку-майору и завел разговор о родных краях, о рыбалке на озере Банном, и пр. и др. А в конце разговора поинтересовался — можно ли откорректировать результаты анализа марли?

— А чего их корректировать и в какую сторону? Поинтересовался майор.

— Так это... на мочевину бы откорректировать...

—???

Аркадий взял с майора честное офицерское слово и рассказал все, не называя имен.

Майор слово сдержал, результаты откорректировали, все сошлось тютелька в тютельку. Очкарики вздохнули спокойно. Через месяц Аркадий с Серегой дембельнулись.

кузовом, сама установка и принадлежащий всему этому оружию сопроводительный шанцевый инструмент, то бишь: лопаты, ломы и др. вкрай необходимые инструменты войны.

Время от времени бригаду посещали проверяющие, главной задачей которых была необходимость накопать замечаний для последующего мощного вздрючивания старших офицеров, так как расслабление в мирное время — основная причина проигрыша всех войн.

При очередной проверке 1-го дивизиона, командира которого по причине отпуска замещал боевой офицер майор Кучуков — коренастый мужик с агрессивным характером, проверяющий (не менее злой по жизни майор-штабист) решил довести дело до полномосштабной звездюлины коллеге по защите Родины.

При получении дивизионом всего трех замечаний, звездюлина совершенно неизбежна, а сама суть замечаний на собраниях не рассматривалась, важно было количество.

Ворвавшись в боксы с НЗ, проверяющий как кондор первым делом вцепился в лопату, которая торчала в держаке сбоку ГАЗ-66 и начал диктовать помощнику приговор: "1 — черенок лопаты имеет заусеницы, краска слезла;

2 — жало (металлическая заточенная часть) лопаты ржавое и несмазанное;

3 — ЗИП лопаты (представьте себе, что даже у лопаты есть запасные части: непосредственно в том месте, куда крепится черенок, есть выступ, служащий не только ребром жесткости, но и местом, где хранится запасной щуруп) отсутствует. Товарищ майор — вашему дивизиону двойка!"

Майор Кучуков, наблюдая эту картину краснеющим от злобы лицом выдает:

— Хрен вам, товарищ майор!

Вырывает из рук помощника лопату, как метатель копья забрасывает ее за забор части и, тыча в блокнот помощника, диктует:

— Пиши "Нет лопаты" — 1 замечание!

В этот день больше замечаний дивизиону не накопали, за что звездюлину получил проверяющий.

и уходит в ресоран-вагон за закуской. Спрашиваю второго майора, он чего мусульманин? Нет, говорит и рассказывает такую историю. Во время прохождения службы прислали им лейтенантика молодого и настырного, правильного так сказать, да к тому же поставили завскладом. И решили они приколоться. Взяли они две трехлитровые банки, одну пустую, другую с водой и пошли на склад. Приходят и говорят — налей нам три литра спирта, фильтр надо почистить. Тот пальцем покрутил у виска и сказал, что командир части категорически запретил спирт выдавать. Ну, я говорит эти фильтры при тебе промою, достает фильтр, заранее известным только им составом промоченный и говорит давай срочно. Лейтенанту интересно стало налил банку и говорит - только при мне.

Тогда ещё старлеи, заявляют процесс химический вони много будет пойдем на улицу. Сказано сделано, во время переноски оной банки со спиртом та на улице незаметно благополучно меняется на банку с водой, кладётся фильтр, идёт реакция, вонь — фильтр чистый. Не знал летеха, что этот фильтр обычной водой чистится и в реакцию с ней вступает.

А причём здесь сало? спрашиваю, эээх поехали на выходные на дачу вдвоём с этой банкой спирта, а по прибытии оказалось, что из закуски лук с огорода и 2 кг сала, после этого мы уже лет пятнадцать сала не едим...